Le fabuleux destin d'Amélie Poulain

перед маячащей на горизонте перспективой написания нцы, Соню штырит

Вообще очень многим современным дамам свойственно себя сравнивать, чаще всего, с двумя самыми распространенными персонажами - Бриджит Джонс и Амели.

И если с первой у меня, по крайней мере, два сходства - распиздяйство и обжорство, то со второй разве что то момент, когда она стоит у окна (кажется) и закадровый голос говорит:

- Амели интересовали разные глупые вопросы вроде: "А сколько людей в данный момент испытывают оргазм?"

потом такая нарезка этих самых оргазмов, и Амели поворачивается к камере и с безумной улыбкой выдает:

- Пятнадцать!

Вот так вот Бойтесь меня.

---

*вылезая из-под дивана*
с пятидесяти шести миллиардов раз, не подглядывая, угадайте, как зовут хероиню Эмили де Рейвин в новом фильме с Патиссончиком.

---

опять какая-то непонятная поипень на улице, и я хочу лежать бревном и жрать шоколад, ни о чем не думая(((

тшорт, на море только 13го.

ыы(

---

терпи, Соня, терпи.

---

напишите мне ремусотонкс

ЮПД: ДОБРОЕ УТРО СОНЕЧКА-2

Пишет  Кысь дикая:

18.06.2009 в 04:24

Ты сама напросилась


Сказка на ночь

В детстве я любила играть в принцессу. Мама мне часто рассказывала вместо сказки на ночь о фамильном поместье Блэков: приемы, светские рауты, блеск и мишура, и, конечно, шикарные наряды, в которые на следующий день превращались любимые мамины шторы. Мама обычно хмурилась и грозила меня отшлепать, а отец смеялся и говорил, что я для него и так принцесса, потом подхватывал на руки и крепко обнимал.

До сих пор это помню.

А вот про платья давно забыла, да.

Не до них как-то, война вокруг и все такое.

Вчера вот, по колено в…говне, ждали отряд пожирателей. Свинарник был идеальным местом для засады, но очень грязным. Хотя наш вид и запах, наверное, был дополнительным преимуществом, чувствительные чистокровные шарахались только так. Я бы сама от себя сбежала.

Ну, это еще нормально.

Вот когда возвращаешься домой, в пустую захламленную квартирку, которую я зову домом, после задания и падаешь на не застеленную с утра в спешке постель, не снимая ботинок, тебе хочется просто спокойно сдохнуть. От тебя за милю несет запрещенными, так что все сигнальные датчики на входе начинают испуганно визжать, и воняет кровью, а ты даже не хочешь знать, твоя ли она.

Очищающие заклинания я давно выучила наизусть.

Осталось научиться делать еду из воздуха и забывать все без магии.

Хорошо было бы. Поменьше мыслей – это у нас уже профессиональное.

Каждый раз переступаешь через себя, улыбаешься и идешь делать свою работу. Хорошо делать, как разгребать трупы во время налетов, так и бумажки отчетов после них.

Иногда хочется начать биться головой о стену, так чтобы Муди в своем кабинете услышал.

Если бы меня не взяли в орден, я бы, наверное, уже пошла на Волди с голыми руками…

Я люблю этот мерзкий особняк, люблю параноика Сириуса, орущий портрет, даже вечно брюзжащего Кричера.

Я люблю запах пирога из кухни, я точно знаю, что там большая и теплая Молли, что она всегда накормит меня вкусненьким, назовет «бедной девочкой» и погладит по головке.

Черт, да я даже Снейпа расцеловать готова, хотя бы потому, что он часть нашей своеобразной «семьи», и будет в ужасе от этого.

А еще я люблю проскальзывать в дальний угол гостиной по скрипучим половицам, туда, где в теплом свете торшера на маленьком диване обычно устраивается перед началом ужина Ремус, нахально отбирать очередную книгу и плюхаться к нему на колени. Люблю, уткнувшись, в его шею, дышать его запахом, люблю его мягкость , его усталый взгляд из-под светлых ресниц и потертую одежду. Люблю, когда он крепко обнимает меня, улыбается и говорит:

- Ну, здравствуй, принцесса.

URL комментария

запись создана: 18.06.2009 в 02:10

---

ДОБРОЕ УТРО СОНЕЧКА!!!!

18.06.2009 в 11:14

Пишет  [ ПодСолнух ]:

Пробы на роль Алисы проходила известная молодая актриса Дакота Блю Ричардс. Однако из-за разницы в возрасте (сценарий предусматривал 18-ти летнюю героиню) и ряда сюжетных поворотов, включающих любовный роман с Сумасшедшим Шляпником (Джонни Депп), 14-ти летней Блю Ричардс было отказано.

---

я не хочу завтра никуда идти. с другой стороны, мне никуда и не надо.

---

меня жрет мошкара, под окном орут коты, я пошла спать.

---

АААА!!!!!!!!!!!!!!! О ГОСПОДИ ВСЕМОГУЩИЙ И ВСЕБЛАГОЙ!!!!!!!!!! О БОЖЕ!!!!!!!!!!!!!!!!!!! БОООЖЕЕЕЕЕ!!!!

i40.tinypic.com/2s0l3xw.jpg

извините, просто на ночь и у меня эмоции, да, да, я знаю, блаблабла.

@темы: лост

---

в догонку к нижнему

это я, вообще-то, сублимирую местами кое-что другое.
и буду продолжать это делать *язвительно* пока меня не засунут башкой в медвежий капкан.
уихаааа(с)
нате, съешьте.

---

Название: Mother London
Фандом: Lost
Пейринг: дарлотта
Рейтинг: PG-13
Жанр: роман, АУ
Варнинг: girl’s 14. А, и еще бред. Я могла бы лучше – мне стыдно.
От автора: Своеобразный сиквел фика «День прошел без происшествий». Автор благодарит Владимира Владимировича Н. за бессмертную идею и Майкла Муркока, автора романа Mother London за сплагиаченное у него аффтором название.


Горячий ветер, рвущийся из лондонской подземки, напоминает горячий ветер Острова – эдакое дежа вю. Шарлотта бежит на ступеньку впереди Дэна, и её подвижные тициановские косы мелькают у него перед глазами, завораживая как впервые.

Снаружи их встречает снег, сразу запутавшийся в челке Шарлотты и алмазно замерцавший среди рыжих завитков. Шарлотта в восторге – снег ей в новинку. По её собственным словам, она его раньше видела только в морозильнике. Да ей все тут в новинку, начиная от большого города с его транспортом, архитектурой, людским муравейником, и заканчивая… обманом?

Сбежать из маленького мира, где ты провела всю жизнь, где все тебя любили, сбежать с человеком, старше тебя на шестнадцать лет…. Как скоро она поймет, что натворила? Как скоро ей надоест эта игра?

Она ловит снежинки розовым язычком. Смешная, Господи, какая смешная и трогательная, его Шарлотта. Его. Вместе они придумали легенду – уличную легенду для продавцов, официантов, кондукторов, или, сохрани Небо, полисменов – о том, что Дэн - это американский дядюшка Шарлотты, и она показывает ему город.

- Ну что, дядя Дэн, - рассмеявшись, Шарлотта срывает с руки перчатку и тянется к его руке, чтобы переплести пальцы. Теплая кожа, нет – горячая. Что может быть лучше и безумнее? Только поцелуй. Но он не может поцеловать её здесь, на глазах у всего мира. Однако, Дэн идет на один, маленький риск – порывисто прижимает руку Шарлотты к губам и тут же опускает.

В Лондоне восьмидесятых Дэн и сам гость - здесь все знакомое и, вместе с тем, незнакомое, будто бы он гуляет по Лондону, который ему снится. В кофейне недалеко от Тауэра его четырнадцатилетняя любовь прикладывается к горячему шоколаду, перебирая открытки с городскими видами, купленные возле магазинчика путеводителей. К верхней губе Шарлотты пристала тонкая пенка сливок, и она быстро слизывает её, не отрываясь от своего занятия.

Дэну очень интересно, куда все это их заведет.

Вместе они слушают уличного музыканта, играющего ленивый джаз прямо под снегопадом. Потом Шарлотта обнаруживает, что с каблука её сапожка слетела набойка. Поставить новую берется сапожник, похожий на сказочного гнома, работающий в крошечной мастерской на узенькой улочке. Дэниел и Шарлотта ждут починки, сидя на обтрепанной кушетке. Шарлотта, перекинув через колено необутую ногу в белом шерстяном чулке, читает киножурнал, а Дэн, откинувшись к стене, нервно барабанит пальцами по колену. Он ловит себя на том, что ему уже безумно хочется вернуться с ней в крошечную комнатушку, которую они снимают у апатичной старухи, не задающей лишних вопросов. И ему по-прежнему неуютно от подобных желаний.

Его мечта сбывается через час. В узкой темной прихожей Шарлотта вешает свое вишневое пальтишко на крюк в стене и бежит в ванную – еще полчаса Дэниелу придется мучиться ожиданием, слушая плеск воды за хлипкой дверью и голос Шарлотты, напевающий популярный здесь, в восьмидесятых, мотивчик. Растягиваясь на кровати, он пытается заглушить вопли не слишком приятных мыслей, напоминающих ему в очередной раз, что он рехнулся и совершил ошибку страшнее той, что приковала Терезу к постели навечно.

Это ли его мать подразумевала под «судьбой»? Это ли…

Шарлотта, хохочущая, распаренная, влажная и бело-розовая, выбегает из ванной, и все голоса в голове Дэна немедленно вспыхивают и сгорают. Она с разбегу приземляется рядом, обнимает его за шею, вжимается лбом в лоб. Хихикает, скашивая глаза к переносице, как делают маленькие дети, изображающие «пьяную муху». Он пытается улыбнуться, но улыбка выходит нервная и тут же гаснет.

- Ты чего такой серьезный? – весело спрашивает Шарлотта. – Все будет хорошо, слышишь, иди сюда…

Она его утешает. Она – утешает – его. Боже Мой, Боже… Он запомнит каждое движение её тонкого тела навстречу ему, каждую веснушку на её плечах, каждое «люблю» и «еще», что она, его Шарлотта, выдыхала ему в губы. Запомнит, даже если завтра этому всему придет конец.

Засыпает Шарлотта спиной к нему, но очень близко, кожа к коже. Сон к Дэну приходит гораздо позже, приходит в виде мельтешащего перед глазами калейдоскопа огней по Оксфорд-стрит, огромной красной рекламы Кока-колы на Пиккадили, зеленого покрова джунглей, вплетающегося в ткань лондонских улиц. Возможно, он просто подглядывает в Шарлоттины сны.

На следующий день она затащила его в кино на какую-то ретроспективу: Дэн не запомнил ни кадра, поскольку в полутемном зале тихо сходил с ума от Шарлоттиной невесомой руки в закатанном до локтя свитере, от теплого маленького ушка и податливой шеи. И постоянно напоминал себе, что абсурдно рисковать так, но ничего поделать с собой не мог.

Потом они гуляют, жадно вдыхая холодный воздух, и Дэн рассказывает Шарлотте(под видом научно обоснованных сказок) истории о том, что будет происходить с миром в двухтысячных годах.

Перед обедом они забредают в маленький парк, где по поверхности пруда скользят взъерошенные утки. Шарлотта ходит взад-вперед по берегу, не отрывая от них взгляда – она никогда раньше таких не видела. Рядом малышка лет пяти в темно-синем пальто, под присмотром мамы, отщипывает белую мякоть от огромной булки и крошит в воду. Благодарные птицы склевывают угощение с неимоверной скоростью, радостно крякая. Шарлотта смотрит на девочку с завистью, и мама малышки, улыбнувшись, наклоняется и что-то шепчет дочери. Та выслушивает, потом изучает Шарлотту серьезным оценивающим взглядом глаз, и шагает к ней, протягивая булку.

- Спасибо! – Шарлотта сияет. – Тебя как зовут?

Малышка что-то отвечает, но Дэн не слышит. Он стоит в стороне и любуется ими, двумя детьми, что вместе кормят уток. Он заворожен этим зрелищем, и, вместе с тем, боится, что маме девочки вдруг вздумается подойти и завязать дружескую беседу.

К счастью, этого не случается. Очень скоро Шарлотта, довольная донельзя, на прощанье машет девочке в синем и подбегает к нему, повисая на локте.

- Пошли, дядя Дэн. Что-то я сама есть захотела.

… Шарлотта дышит на покрытое инеем и подсвеченное уличным фонарем стекло. Она завернута в простыню, ноги перекинуты через Дэна. Она выглядит абсолютно счастливой, но он не может не думать о том, как долго продлиться это счастье.

«У неё ведь есть семья. А я – вор, укравший мечту. Я порчу ей жизнь, я изменил будущее ради своего безумия. Я не имел на это права, и я должен поплатиться».

- Такая милая девочка была сегодня в парке, - вдруг говорит Шарлотта. – И имя необычное.

- Какое? – спрашивает Дэн. Против своей воли – это сильнее его – смыкает пальцы на её тонкой, гладкой щиколотке.

- Пенелопа.

Он замирает.

- Добрый ребенок, - продолжает Шарлотта с небрежностью взрослой, даже не заметив его реакции. Потом, оттолкнувшись от подоконника, на четвереньках подбирается к нему и чмокает в нос. – Я смотрю, ты еще не хочешь спать?

Её лукавый голос. Улыбка. Взгляд.

За окном начинается снег. За окном Лондон, в котором не должно быть Дэна. Не должно быть их обоих.

Но они есть.

Fin

---

кто хотел комиссарского тела?

17.06.2009 в 11:50

Пишет  Кысь дикая:

Фото свежепокрашенной Сони, автор окрашивания я

---

Папа разговаривает с кем-то по телефону и называет его Саидом.

*прыгнула за диван*

---

не, не могу. Еще эмопродовской класеки.

Отец-то его зверь мужик был… правда, помер,- рыжий пожал плечами.- Съел, говорят, что-то не то за ужином, а утром его и нашли того,- он высунул язык и выпучил глаза.

***

«Проклятый интеллект,— досадовал Дима,— ни днем ни ночью от него покоя».

***

Я тебя люблю… А замуж выхожу по симпатии.

***

Так, психические нарушения, порожение центральной нервной системы... <...> Расчленинила 18 человек. Проводила сатанинские обряды, пыталась покончить жизнь суицидом, общий диагноз "Невменяема".

как это знакомо.

***

Лицо Элли было разорвано, виднелся череп.

семейная ссора?

***

В 10лет её потихоньку стали внедрять во все тонкости шоу бизнеса.

***

Предупреждения: малыши пускай идут смотреть мультики!!!
Содержание: два слова: БОЛЬШОЙ ТРАХ

вот, как надо шапки-то оформлять.

***

Кристина фон Каппель происходила из древнего немецкого аристократического рода. Все ее предки по отцовской линии быль сплошь фюрсты и курфюрсты. До 13 лет она жила с родителями в огромном красивом доме, похожем на сказочный дворец. Ее отец Дирк фон Каппель был одним из самых богатых людей в Германии. Он владел гигантской сетью ювелирных магазинов напополам с еще одним известным в Германии бизнесменом – Эрхардом Шварцем.
С 3 лет Кристина начала изучать иностранные языки, брала уроки игры на фортепиано, занималась бальными танцами.
Эта девочка была столь же очаровательна внешне, сколь и красива своими душевными качествами. Очень добрая, ласковая, скромная, отзывчивая, улыбчивая. Ее улыбка была настолько лучезарной и теплой, что, казалось, могла согреть даже в лютый мороз. Где бы ни появлялась Кристина, она, не смотря на свою скромность, всегда становилась центром внимания. Люди тянулись к ней, как мотыльки на свет, настолько светлым и солнечным человеком она была.

***

Тут зазвонил телефон! Я не хотела разговаривать и кинула достаточно не плохой телефон вниз! А потом перешагнула через ограду и полетела вниз! Летела достаточно долго! И когда увидела землю, то всё покрылось чернотой! Очнулась я не в больнице, не в гробу! Очнулась я у Коли на руках!

***
Конечно, он обещал писать, звонить, потом сказал, что приедет и заберет её к себе, как только Аська немного подрастет. Но несмотря на свои 13,5 лет Ася понимала, что это всего лишь слова.

***
В свои восемнадцать она многое понимала и была редкостным сочетанием милого личика и умной головы.

ыыыыыыыыыыыыыы

***

- блять проклятая, убери руки от меня гомодрил

хочу это куда-нит в эпиграф.

***

- что за ебилизм??? – похоже мои глаза собираются выпрыгнуть из орбит.

это мое обычное состояние.

***
Я еще живу?
А может умер уже!
Может это все на иву,
А может даже во сне

***
Он мне так нравился. Первые дней пять я просто с ума по нему сходила. Последние два дня наших отношений, я не могла его выносить, не целовала его, избегала. Ясное дело, мы прекратили эту бессмысленную любовь.



***

-Я тебя ненавижу! Ты козёл! ненавижу!
-ааааа!ааа!!!ахахаха

---

Никто не пытался сделать ей лучше, никто не стал помогать в душевной травме, наверно потому что она была крохотным ребеночком, но с кармой вдвух разных глазах(с)emo_proda

*плачет*

---

я продолжаю настаивать, что это был своеобразный поклон Декстеру

---

я больше не пойду на лострашу, разве только в фенфакшен. потому что в других разделах мне... хочется... убивать.

no comment.

---

актуальное

щас в "Универе" диалог некоего дяди Гриши с сыном Сильвестра Андреевича:

- Какой ты, Сашка, добрый. Вот слушай, смотрю я на тебя и думаю - ты вообще его сын?
- Конечно, его. Папа говорит, у нас форма головы одинаковая.

---

семидесятые меня в принципе не отпустят в этом году, ибо диплом звучит как "В.В. Набоков в медийном пространстве 60х-70х годов".

уиииихааа.

---

После ангста-шмангста, коим я страдаю в фенфаках уже месяц с лишним, захотелось, ну, позитива. Пусть и бредового отчасти.

Название: "Мечтать"
Фандом: ГП
Тип: гет
Жанр: роман/флафф
Пейринг: Алиса/Фрэнк, школьные годы
Рейтинг: PG
От автора: посвящается, конечно,  Айриэн, которая столько сделала для меня

Пригородное лето Алисы - сонное, теплое, пахнущее травами - создано для мечтаний. Она выходит утром на веранду родительского дома, босиком спускается по нагретым солнцем деревянным ступеням ,и улыбается, вспоминая, что сейчас всего лишь июнь, и впереди еще целое лето. Она так выматывается за учебный год, что перспектива провести каникулы вне шумных компаний ничуть её не пугает. Скорее, радует.

Сидя на траве у пруда, поддернутого ряской, Алиса читает любовный роман – сентиментальную классику, но… такую волшебную, восхитительную. Обычно она проглатывает книги с молниеносной скоростью, а в этом случае смакует каждую фразу, пытаясь оттянуть момент финала, момент, когда справа будет больше страниц, чем слева. В школе Алиса таких книг не читает, потому что школьная жизнь –это совсем другой ритм. Ритм зубрежек, квиддича, ночных тайных вылазок в коридоры замка.

Дома же Алиса меняется, и романтика книжных строк - не паточная, но сладкая как нектар, этому очень способствует. И Алиса мечтает, что тоже будет писательницей, создающей шедевры, способные изменить человека хотя бы на краткий период. Она пишет об этом в письме к Фрэнку.

На соседней улице образовывается небольшая ярмарка бродячих торговцев украшениями. После обеда Алиса выходит полюбоваться товаром, разложенным на пестрых платках. Ей нравится ожерелье из янтаря, одновременно грубого и изящного, нравится широкий браслет из дерева и бирюзы во все запястье, нравятся длинные серебряные серьги в осколках опала – гордость старого торговца-шотландца. Алиса мечтает, что у неё когда-нибудь будет крошечная лавка, битком набитая вот такими вот чудесами из яшмы, речного жемчуга, нефрита, александрита… А сама она будет стоять за прилавком, в ярком платье, и улыбаться покупателям, демонстрируя им на свету очередной кулон, или очередную брошку. «Я буду счастлива их счастьем», - пишет она Фрэнку.

Отец отправляется на местную лошадиную ферму и берет Алису с собой. Хромоногий конюх с добрым лицом протягивает ей несколько кусочков сахара и разрешает покормить Нюкту, эбеново-черную лошадь с тонкой, словно стрела, мордой. А потом и вовсе помогает Алисе забраться в седло, чтобы та сделала круг верхом. Нюкта двигается осторожной рысью и прядет ушами, когда Алиса гладит её гриву. «Я хотела бы разводить лошадей, - позже выводит Алиса в письме Фрэнку. – Даже когда их станет у меня много-много, я все равно буду помнить всех по именам, и ежедневно обязательно буду кормить каждую сахарком, гладить по шее, разговаривать с ними…».

Над огибающей их городок речкой тянется мост, по которому то и дело проносятся маггловские поезда. Алиса с детства любит их протяжные гудки и ритмичный стук колес. Эти звуки рождают в её душе чувство, одновременно щемящее и упоительное. Стоя по щиколотку в речной воде и наблюдая, как очередной состав пролетает под чистым голубым небом, она воображает, как становится женой маггла. Он будет уезжать в командировки на вот таких вот поездах, а Алиса – провожать его и встречать, и смеяться в ответ на его завистливое: «вам хорошо, вы аппарировать умеете», кормить его ужином, разбирать чемоданы. И представлять, как они уедут в отпуск к морю на поезде. Но такие мечты – уже совсем из области нереального, и о них Алиса Фрэнку не пишет.

Фрэнк приезжает в июле – «прости, что не мог раньше, надо было помогать родителям». На нем смешная голубая рубашка в клетку. Они пьют чай в гостиной – зеленый, крепкий, разлитый в прозрачные кружки. Он нежно светится под косыми солнечными лучами, что падают в окно. Алиса думает, что здорово было бы быть экспертом по всевозможным сортам чая, знатоком деревянных коробочек, где хранятся сокровища – от красных листочков, свернутых в жгуты, до мелкой зеленой китайской пыльцы…

- Смотри-ка. – Фрэнк достает из кармана темно-бордовую брошюру и кладет на чайный столик. Заголовок гласит: «Путеводитель для абитуриента Высшей Аврорской Академии». Алиса переводит на Фрэнка удивленный взгляд.

- У нас профориентация будет только в этом году, я знаю, но… - он чуть смущается, - мне кажется, что я уже выбрал, куда хочу поступать.

- Аврорат? Но это же…

- Опасно? – Фрэнк смеется.

Алиса берет черешни из вазочки – глянцевые, темно-красные – и зачем-то запивает их чаем, который своей терпкостью заглушает ягодную сладость.

- Но я всю жизнь об этом мечтал, Алиса.

- Правда? – тихо переспрашивает она. – А почему рассказал мне только сейчас?

- Потому что хочу… хочу тебе предложить… чтобы ты училась со мной.

Фрэнк так трогательно запинаеттся иногда, когда волнуется. Волнуется он редко, кстати. А Алиса думает об аврорате – о том, что она, кажется, никогда не мечтала ловить злоумышленников, расследовать преступления, сидеть в засаде… но ведь начать мечтать об это не поздно, верно?

- Я думаю, ты справишься, - говорит Фрэнк, нерешительно склонив голову набок.

Алиса улыбается и тянется вперед, чтобы подарить ему свой черешневый поцелуй.

Fin