воскресенье, 21 февраля 2010
"Glass house", Корбетт-центрик (упоминание К/Х), PG-13
для Дианы
But I am keeper
And I hold your face away from light
I am yours till they come
Laura Marling - Devil's Spoke
читать дальшеКорбетт закончила контрольную по географии за полчаса до конца урока, но не спешила сдавать работу. Она чертила что-то в черновике – что-то абстрактное, поскольку одно из главных правил гласит: не записывай ничего, касающегося дела, вне мастерской. И не выноси из мастерской ничего, что ты там записала. Жизнь вне мастерской суть стеклянный дом, и ты все время на виду. Об этом нельзя забывать.
Поэтому все оставалось в мыслях Корбетт. Она перекатывала, как камушки, разные идеи, которые могли бы пригодиться. Ей вспоминалась «Волшебная книга сказок», прочитанная от корки до корки еще в глубоком детстве. Эти сказки, знаете ли, преследуют вас всю жизнь. «Белоснежка, в яблоке, которое ты надкусила, находится смертельный яд. Если ты не будешь следовать правилам, он наполнит твою кровь и твоя смерть будет мучительной». «Золушка, башмачки на твоих ногах превращают ступни в месиво, но ты должна обуть их. В противном случае, когда таймер покажет 00:00, камера, в которой ты находишься, сожмется до размеров… тыквы». «Гензель и Гретель, либо вы заталкиваете ведьму в огненную печь, либо она – вас. Живите или умрите. Вам выбирать».
- Корбетт, ты закончила?
***
В супермаркете она тянется за последней коробкой хлопьев, стоящей на самой верхней полке.
- Давай, помогу, - доброжелательно предлагает какой-то мужчина. Но, стаскивая хлопья с полки, этот самаритянин старается прижаться к Корбетт уж очень тесно, а взгляд у него уж очень сальный.
Она всегда хорошо распознавала любителей юных девочек.
- Спасибо. – Корбетт бросает коробку в тележку и поворачивается, чтобы уйти.
- Может, тебе помочь донести продукты?
Она оборачивается и смотрит ему в лицо, худое и бледное, с темными подглазинами. Он неприятен, но не в общесоциальном смысле. Аккуратен, довольно неплохо одет. Возможно, у него даже семья есть.
- Спасибо, я справлюсь сама.
- Уверена?
- Уверена! – голос Корбетт звучит гораздо резче, чем следовало бы. Про себя она думает: «Валил бы ты, говнюк, пока я не решила проследить и запомнить номер твоей машины».
- Эй, маленькая, потише, я просто предлагаю помощь! – он дробно смеется и кладет руку ей на плечо. Даже сквозь ткани майки чувствуется, что ладонь влажная. Корбетт резко отступает.
«Спокойно, девочка, не стоит швыряться камнями в стеклянном доме».
- Послушайте, сэр. Во-первых, я сейчас позову охрану. Во-вторых, мой отец - полицейский.
Все еще смеясь (но глаза бегают, явно от страха, и это хорошо), он отступает и поднимает руки вверх – «а я что, я ничего!». И уходит. Не то чтобы очень медленно.
***
- Мне было стыдно. Я прикрылась твоим именем. Мол, мой папочка полицейский, он надерет тебе задницу.
Марк отводит волосы с её шеи, задевая рукой нагревшуюся цепочку кулона и влажные завитки на затылке.
- Чего тут стыдиться? Я и должен тебя защищать.
И добавляет, со смешком:
- Тебя мне вверил закон.
В их личном доме стены – из того же стекла, что и в комнатах для допросов. Корбетт и Хоффман видят всех, их же не видит никто.
fin
-
-
21.02.2010 в 23:35спасибо, а хуле
тебя мне вверил закон (с)
-
-
21.02.2010 в 23:36я решила, ага, эффектно завершить.
голоски радостно машут.