[shesabitch]

"Not much like Oasis", Чарли/Клер, PG-13, флешсайдвейс, фьючерфик и, видимо, флафф.
АУ какбэ подразумевается каноническое, но мне уже начхать, если дарлтоны вдруг возжелают сбросить на всю эту каноническую идиллию метеорит и обрубить все "долго и счастливо". Моё лостобудущее такое, а они пусть валят Дымку под дышло

Для  malinkami, которая совсем большая)))

- Это как у «Оазис», мужик, - я с самого начала говорил, - в сто пятнадцатый раз сообщает Чарли, пока Лиам зависает в инете, на топе самых продаваемых альбомов недели. - Их первый диск тоже особо не продавался, но они не сдались, и все такое. У нас сработал тот же принцип. Вот и все.

- Не продавался? – рассеяно переспрашивает Лиам. – Ты уверен?

- Вроде, да.

- Ни хрена подобного, он вроде продавался отлично. А мы просто удачливые сукины дети, и Санта подарил нам второй шанс. Хотя мы и не рок-звезды, младшенкий, - Лиам лыбится, отталкивается ногой от пола и отъезжает от компьютера, скрипнув колесиками кресла. – Никакой больше наркоты, оргий, и прочего. Только витамины и семейный очаг. Мы долбанные «Колдплей».

- А, ну-ну. Кстати, тебе пора звонить своей Гвинет Пэлтору.

- Уже звонил, кого ты учишь. Она сказала, что её теперь ненавидят девицы по обе стороны океана, но ей это даже нравится.

- Черт, Карен - святая.

- А то.

Чарли выходит на балкон отеля, находит глазами Эйфелеву башню вдалеке, пытаясь представить хренову тучу туристов, которые сейчас по ней толпятся, и набирает номер Клер.

- Привееет! – весело тянет она после пятого гудка. В трубке на заднем плане копошатся разнообразные шумы. Самый пронзительный из них, как Чарли догадывается, производит игрушечный бегемот.

Клер сообщает, что только что купила новый «Роллинг стоун» с «Драйфшафт на обложке, но Аарон успел облить его какао и нарисовать между Чарли и Лиамом Зелибобу из «Улицы Сезам».

- Передай Репке, что если он будет хорошо себя вести, мы пригласим Зелибобу сняться в клипе.

- Брр, не вздумайте, он жуткий. Я вообще ненавижу «Улицу Сезам». – На последней фразе голос Клер падает до острожного шепота, но Аарон, услышав все от и до, издает протестующий вопль.

Через две недели тур закончится, и «Драйфшафт» успеют домой к Рождеству. Сыграют один предпраздничный концерт на вечеринке «для своих» в закрытом частном клубе. Весь вечер Чарли, выкладываясь в обнимку с гитарой, не сводит глаз с Клер: она то возле самой сцены, то отходит к бару - но постоянно оборачивается. На ней длинное платье, открывающее плечи, серебряное как чешуя.

Концерт заканчивается, народ набрасывается на халявную выпивку. Чарли отзывает Клер в гримерку, где царит пугающий порядок.

- Мда, сто пудов, у «Колдплей» то же самое, - хмыкает Чарли, оглядываясь на безукоризненно разложенные гитарные кофры и прочую личную ерунду. Куда только делись прежние времена.

- Что? – переспрашивает Клер. Она разрумянилась, глаза горят, в волосах запуталось конфетти, которое в финале концерта извергалось с потолка на зрителей.

- Ничего. Ничего. Я тут…

Он шарит по карманам брошенной на диван куртки и наконец, находит то, что нужно.

Клер смотрит на эту черно-алую коробочку и на то, что внутри – и удивление на её лице растет, распускается как цветок.

Вообще-то, Чарли заготовил целую речь, собираясь начать с того, как он любил Клер все свои несколько жизней, как она спасала его, спасает, и будет спасать, как он жаждет стать отцом Аарону и оберегать их обоих до гробовой доски. Но глаза Клер блестят – ярче чем её платье, чем конфетти в волосах, чем все солнца долбанной Вселенной, и это его несколько отвлекает.

Вернее, все, что он может сказать:

- Я тебя люблю. Ты за меня выйдешь?

(Нет, ну он знал, что все запорет).

Клер молчит очень долгую секунду, а потом отвечает:

- Да, если ты на свадьбе будешь не в концертном гриме. Ну, не станешь так глаза подводить.

- Обещаю, - обалдело отзывается Чарли.

Клер смеется, бросается ему на шею и бормочет, уткнувшись в плечо:

- Да ладно, делай что хочешь. Что хочешь. Все равно «да».

fin