In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
все. я уношусь вдаль по волнам экстаза.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
07.08.2008 в 17:44
Пишет Джайа:Мы написали кингслитонкс для Иглы.
) Редкое безобразие получилось. Лежит тут. зы: Ни одного Аластора Муди в процессе не пострадало.
нет. нет, понимаете? вот, что помогает мне не рехнуться окончательно.
*вдох-выдох вдох-выдох*
девочки. ждите меня на неделе. я прилечу на пурпуном единороге и мы вместе улетим к закату.
а теперь я ушла читать.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
Если вы отмечаетесь в комментах, я дам вам букву, на которую вы напишите названия 10 ваших любимых песен.
от Лореты О/O
Wizard of OZ OST - Over the Rainbow
Kelly Osbourne - One Word
Mandy Moore - Only Hope
Evanescence - October
Линда - Отпусти меня
Garbage - Only Happy When It Rains
Сплин - Орбит без сахара
Deana Carter - Once Upon a December
Би-2 - Остаться в живых
Земфира - Ощущения
от Лореты О/O
Wizard of OZ OST - Over the Rainbow
Kelly Osbourne - One Word
Mandy Moore - Only Hope
Evanescence - October
Линда - Отпусти меня
Garbage - Only Happy When It Rains
Сплин - Орбит без сахара
Deana Carter - Once Upon a December
Би-2 - Остаться в живых
Земфира - Ощущения
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
блины. я иду жарить блины.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
*плачет*
купите мне Малдера.
купите мне Малдера.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
пля. щас была истерика.
смотрим х-файлы, квартира Малдера, блаблабла, на заднем плане аквариум с рыбками. я:
- блин, бедные рыбки, когда он их кормить успевает?
следующий эпизод, Скиннери Бернард из Лоста отправляют Малдера в террористическое логово.
Скиннер: - Ээээ.. агент Малдер, это очень опасное задание. У вас может не оказаться возможности связаться с нами...
Малдер (меланхолично, направлясь к двери): - Если до полуночи не вернусь - покормите моих рыбок.
смотрим х-файлы, квартира Малдера, блаблабла, на заднем плане аквариум с рыбками. я:
- блин, бедные рыбки, когда он их кормить успевает?
следующий эпизод, Скиннер
Скиннер: - Ээээ.. агент Малдер, это очень опасное задание. У вас может не оказаться возможности связаться с нами...
Малдер (меланхолично, направлясь к двери): - Если до полуночи не вернусь - покормите моих рыбок.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
бугага.
| Диагноз шизофрении |
| Если Вы набрали 51-83 очка, то Вы находитесь на третьей стадии шизофрении. Это самая опасная, необратимая буйная фаза. Лечению не поддается.. |
| Пройти тест |
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
чудные дела творятся в датском королевстве(с)
выпить бы, кхм.
выпить бы, кхм.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
xxx: блять, как ахуенно иметь рядом грушу..... чет не пашет - встал отпиздил грушу. И клава цела и, блять, ниипацо спорт(с)
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
*многодумает*
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
дергается левое веко второй день - это, блять, ужасно 
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
сейчас я подниму жопу и пойду мыть полы (не жопой). сейчас. сейчас.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
kino-govno.com/comments.php?id=19104
с прискорбием хочу вам сообщить, что новая Алиса Селезнева похожа на Скарлетт Йоханссон.
ЮПД: случайно сунулась в камменты хаха:
- alisa - форменная Н.Портман из первой и второй ЗВ
- А по-моему она больше на Аманду Пит похожа...
Поняли вы? На Аманду Питт, ага. Одно лицо ваще.
с прискорбием хочу вам сообщить, что новая Алиса Селезнева похожа на Скарлетт Йоханссон.
ЮПД: случайно сунулась в камменты хаха:
- alisa - форменная Н.Портман из первой и второй ЗВ
- А по-моему она больше на Аманду Пит похожа...
Поняли вы? На Аманду Питт, ага. Одно лицо ваще.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
А факт безжалостен и жуток, как наведенный арбалет: приплыли, через трое суток мне стукнет ровно двадцать лет.
И это нехреновый возраст – такой, что Господи прости. Вы извините за нервозность – но я в истерике почти. Сейчас пойдут плясать вприсядку и петь, бокалами звеня: но жизнь у третьего десятка отнюдь не радует меня.
Не то[ркает]. Как вот с любовью: в секунду - он, никто другой. Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало вольтовой дугой, чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких глаз, ведь не учили же беречься, и никогда не береглась; все только медленно вникают – стой, деточка, а ты о ком? А ты отправлена в нокаут и на полу лежишь ничком; чтобы в мозгу, когда знакомят, сирены поднимали вой; что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?
Нет той изюминки, интриги, что тянет за собой вперед; читаешь две страницы книги – и сразу видишь: не попрет; сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот; берешь ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот. В пределах моего квартала нет ни одной дороги в рай; и я устала. Так устала, что хоть ложись да помирай.
Не прет от самого процесса, все тычут пальцами и ржут: была вполне себе принцесса, а стала королевский шут. Все будто обделили смыслом, размыли, развели водой. Глаз тускл, ухмылка коромыслом, и волос на башке седой.
А надо бы рубиться в гуще, быть пионерам всем пример – такой стремительной, бегущей, не признающей полумер. Пока меня не раззвездело, не выбило, не занесло – найти себе родное дело, какое-нибудь ремесло, ему всецело отдаваться – авось бабла поднимешь, но – навряд ли много. Черт, мне двадцать. И это больше не смешно.
Не ждать, чтобы соперник выпер, а мчать вперед на всех парах; но мне так трудно делать выбор: в загривке угнездился страх и свесил ножки лилипутьи. Дурное, злое дежавю: я задержалась на распутье настолько, что на нем живу.
Живу и строю укрепленья, врастая в грунт, как лебеда; тяжелым боком, по-тюленьи ворочаю туда-сюда и мню, что обернусь легендой из пепла, сора, барахла, как Феникс; благо юность, гендер, амбиции и бла-бла-бла. Прорвусь, возможно, как-нибудь я, не будем думать о плохом; а может, на своем распутье залягу и покроюсь мхом и стану камнем (не громадой, как часто любим думать мы) – простым примером, как не надо, которых тьмы и тьмы и тьмы.
Прогнозы, как всегда, туманны, а норов времени строптив - я не умею строить планы с учетом дальних перспектив и думать, сколько Бог отмерил до чартера в свой пэрадайз. Я слушаю старушку Шерил – ее Tomorrow Never Dies.
Жизнь – это творческий задачник: условья пишутся тобой. Подумаешь, что неудачник – и тут же проиграешь бой, сам вечно будешь виноватым в бревне, что на пути твоем; я в общем-то не верю в фатум – его мы сами создаем; как мыслишь – помните Декарта? – так и живешь; твой атлас – чист; судьба есть контурная карта – ты сам себе геодезист.
Все, что мы делаем – попытка хоть как-нибудь не умереть; так кто-то от переизбытка ресурсов покупает треть каких-нибудь республик нищих, а кто-то – бесится и пьет, а кто-то в склепах клады ищет, а кто-то руку в печь сует; а кто-то в бегстве от рутины, от зуда слева под ребром рисует вечные картины, что дышат изнутри добром; а кто-то счастлив как ребенок, когда увидит, просушив, тот самый кадр из кипы пленок – как доказательство, что жив; а кто-нибудь в прямом эфире свой круглый оголяет зад, а многие твердят о мире, когда им нечего сказать; так кто-то высекает риффы, поет, чтоб смерть переорать; так я нагромождаю рифмы в свою измятую тетрадь, кладу их с нежностью Прокруста в свою строку, как кирпичи, как будто это будет бруствер, когда за мной придут в ночи; как будто я их пришарашу, когда начнется Страшный суд; как будто они лягут в Чашу, и перетянут, и спасут.
От жути перед этой бездной, от этой истовой любви, от этой боли – пой, любезный, беспомощные связки рви; тяни, как шерсть, в чернильном мраке из сердца строки – ох, длинны!; стихом отплевывайся в драке как смесью крови и слюны; ошпаренный небытием ли, больной абсурдом ли всего – восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею Его и, обходя моря и земли, сей всюду свет и торжество.
Ты не умрешь: в заветной лире душа от тленья убежит. Черкнет статейку в «Новом мире» какой-нибудь седой мужик, переиздастся старый сборник, устроят чтенья в ЦДЛ – и, стоя где-то в кущах горних, ты будешь думать, что – задел; что достучался, разглядели, прочувствовали волшебство; и, может быть, на самом деле все это стоило того.
Дай Бог труду, что нами начат, когда-нибудь найти своих, пусть все стихи хоть что-то значат лишь для того, кто создал их. Пусть это мы невроз лелеем, невроз всех тех, кто одинок; пусть пахнет супом, пылью, клеем наш гордый лавровый венок. Пусть да, мы дураки и дуры, и поделом нам, дуракам.
Но просто без клавиатуры безумно холодно рукам.
(с)Веро4ка
И это нехреновый возраст – такой, что Господи прости. Вы извините за нервозность – но я в истерике почти. Сейчас пойдут плясать вприсядку и петь, бокалами звеня: но жизнь у третьего десятка отнюдь не радует меня.
Не то[ркает]. Как вот с любовью: в секунду - он, никто другой. Так чтоб нутро, синхронно с бровью, вскипало вольтовой дугой, чтоб сразу все острее, резче под взглядом его горьких глаз, ведь не учили же беречься, и никогда не береглась; все только медленно вникают – стой, деточка, а ты о ком? А ты отправлена в нокаут и на полу лежишь ничком; чтобы в мозгу, когда знакомят, сирены поднимали вой; что толку трогать ножкой омут, когда ныряешь с головой?
Нет той изюминки, интриги, что тянет за собой вперед; читаешь две страницы книги – и сразу видишь: не попрет; сигналит чуткий, свой, сугубый детектор внутренних пустот; берешь ладонь, целуешь в губы и тут же знаешь: нет, не тот. В пределах моего квартала нет ни одной дороги в рай; и я устала. Так устала, что хоть ложись да помирай.
Не прет от самого процесса, все тычут пальцами и ржут: была вполне себе принцесса, а стала королевский шут. Все будто обделили смыслом, размыли, развели водой. Глаз тускл, ухмылка коромыслом, и волос на башке седой.
А надо бы рубиться в гуще, быть пионерам всем пример – такой стремительной, бегущей, не признающей полумер. Пока меня не раззвездело, не выбило, не занесло – найти себе родное дело, какое-нибудь ремесло, ему всецело отдаваться – авось бабла поднимешь, но – навряд ли много. Черт, мне двадцать. И это больше не смешно.
Не ждать, чтобы соперник выпер, а мчать вперед на всех парах; но мне так трудно делать выбор: в загривке угнездился страх и свесил ножки лилипутьи. Дурное, злое дежавю: я задержалась на распутье настолько, что на нем живу.
Живу и строю укрепленья, врастая в грунт, как лебеда; тяжелым боком, по-тюленьи ворочаю туда-сюда и мню, что обернусь легендой из пепла, сора, барахла, как Феникс; благо юность, гендер, амбиции и бла-бла-бла. Прорвусь, возможно, как-нибудь я, не будем думать о плохом; а может, на своем распутье залягу и покроюсь мхом и стану камнем (не громадой, как часто любим думать мы) – простым примером, как не надо, которых тьмы и тьмы и тьмы.
Прогнозы, как всегда, туманны, а норов времени строптив - я не умею строить планы с учетом дальних перспектив и думать, сколько Бог отмерил до чартера в свой пэрадайз. Я слушаю старушку Шерил – ее Tomorrow Never Dies.
Жизнь – это творческий задачник: условья пишутся тобой. Подумаешь, что неудачник – и тут же проиграешь бой, сам вечно будешь виноватым в бревне, что на пути твоем; я в общем-то не верю в фатум – его мы сами создаем; как мыслишь – помните Декарта? – так и живешь; твой атлас – чист; судьба есть контурная карта – ты сам себе геодезист.
Все, что мы делаем – попытка хоть как-нибудь не умереть; так кто-то от переизбытка ресурсов покупает треть каких-нибудь республик нищих, а кто-то – бесится и пьет, а кто-то в склепах клады ищет, а кто-то руку в печь сует; а кто-то в бегстве от рутины, от зуда слева под ребром рисует вечные картины, что дышат изнутри добром; а кто-то счастлив как ребенок, когда увидит, просушив, тот самый кадр из кипы пленок – как доказательство, что жив; а кто-нибудь в прямом эфире свой круглый оголяет зад, а многие твердят о мире, когда им нечего сказать; так кто-то высекает риффы, поет, чтоб смерть переорать; так я нагромождаю рифмы в свою измятую тетрадь, кладу их с нежностью Прокруста в свою строку, как кирпичи, как будто это будет бруствер, когда за мной придут в ночи; как будто я их пришарашу, когда начнется Страшный суд; как будто они лягут в Чашу, и перетянут, и спасут.
От жути перед этой бездной, от этой истовой любви, от этой боли – пой, любезный, беспомощные связки рви; тяни, как шерсть, в чернильном мраке из сердца строки – ох, длинны!; стихом отплевывайся в драке как смесью крови и слюны; ошпаренный небытием ли, больной абсурдом ли всего – восстань, пророк, и виждь, и внемли, исполнись волею Его и, обходя моря и земли, сей всюду свет и торжество.
Ты не умрешь: в заветной лире душа от тленья убежит. Черкнет статейку в «Новом мире» какой-нибудь седой мужик, переиздастся старый сборник, устроят чтенья в ЦДЛ – и, стоя где-то в кущах горних, ты будешь думать, что – задел; что достучался, разглядели, прочувствовали волшебство; и, может быть, на самом деле все это стоило того.
Дай Бог труду, что нами начат, когда-нибудь найти своих, пусть все стихи хоть что-то значат лишь для того, кто создал их. Пусть это мы невроз лелеем, невроз всех тех, кто одинок; пусть пахнет супом, пылью, клеем наш гордый лавровый венок. Пусть да, мы дураки и дуры, и поделом нам, дуракам.
Но просто без клавиатуры безумно холодно рукам.
(с)Веро4ка
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
в башке такое интересное ощущение...
еще правое плечо болит.
еще правое плечо болит.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
скорее бы. скорее бы конец августа уже. в этот раз я не так уж и против, чтобы лето закончилось. это же такой конец будет...
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
я затыкаю свою паранойю и отправляюсь спать.
среда, 06 августа 2008
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
во тьме твари. мама...(с)
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
зачем-то полезла в гугль, смотреть, в каких штатах Америки разрешена смертная казнь и какая.
In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
я ненавижу такое состояние. ненавижу.
в башке какой-то ептыть туман, поговорить нормально ни с кем из-за этого нельзя: я когда начинаю фразу, к концу забываю, с чего начала.
прессу можно не открывать: сплошная анджелинаджоли и её поголовье.
на ютуб сходить, шоль...
в башке какой-то ептыть туман, поговорить нормально ни с кем из-за этого нельзя: я когда начинаю фразу, к концу забываю, с чего начала.
прессу можно не открывать: сплошная анджелинаджоли и её поголовье.
на ютуб сходить, шоль...