собираться надо, наверно 0_о

---

Crying Men by Sam Taylor-Wood

Tim Roth, Gabriel Byrne, Laurence Fishburne, Woody Harrelson, Michael Madsen, Robin Williams, Jude Law, Hayden Christiansen, Ryan Gosling, Robert Downey Jr., Paul Newman, Ed Harris, Dustin Hoffman, Benicio Del Toro, Willem Dafoe, Sean Penn, Steve Buscemi, Ben Stiller, Kris Kristofferson, Laurence Fishburne, Forest Whitaker, Daniel Craig.

Мне понравилось. Вот даже не знаю, почему.

@темы: пикспам, красиво блин

---

не, у меня с икс-файлзами что-то страшное начинает твориться, конечно. Даже рандом на башорге это понял:

<Garcia> Мля, у меня в офисе каждому сотруднику приписали по секретарши.
<Garcia> Одному нашему фанатику Икс Файлов досталась симпатичная такая, рыжеволосая...
<Garcia> так он сцук на теперь всегда в официальном костюме ходит с игрушечным значком шерифа, на стене висит плакат I WANT TO BELIEVE

да. ладно, затыкаюсь от греха.

@темы: баш, х-файлы

---

нет, доброй и мудрой у меня быть не получится)))

Я В ВАШУ МАМУ СУНУЛ-ВЫНУЛ!!!(с)Борат.

---

ну ладно. Бог дал, Бог взял. То есть, кхм... Все равно молодцы мальчики. Такой рывок...

Нда.

---

какая сука сейчас пукнула фейрверком под моим окном?

*высунулась в форточку с дробовиком*

---

копирую собственную мудрую мысль из аськи

в принципе, не могу сказать, что я удивлена
наши все равно молодцы, такую двадцатилетнюю блокаду прорвать
но... блять(

---

слушайте, все пишут про Уонтед, а я прям ваще боюсь, что я не оценю. Не выдерживаю я Джоли больше десяти имнут (единственное исключение - клип Anybody Seen My Baby?, но он длится пять).

@темы: кено

---

факинг кока-кола
у меня от неё трясучка >_<

пепси экологически чище, точно вам говорю.

---

вот это прям про меня

SmokedElk : вечером включил свет, балкон закрыть забыл....теперь сижу как хуева диснеевская белоснежка, вокруг меня летают бабочки, бляцкие паучки ползают и куча другой поебени тусит на потолке...Пиздец, теперь страшно выключать свет и ложиться спать. Во тьме твари. Мама...(с)баш

@темы: баш

---

стибрила у Кей

---

Сегодня кстати:

а) Всемирный день пыток
б) Международный день: "Скажи "нед!" норкотегам!"

с профессиональным праздничком там тех, кого касается

---

обещанная ахинея

Название: «Мальчики»
Фандом: кроссовер X-Files/Lost
Пейринг: нету, Господи.
Рейтинг: R, скорее всего
Жанр: future fic, мистика.

От автора/Саммари: : В общем, автор сразу открещивается: часть про Уильяма Фоксовича, по крайней мере, о том, что касается деталей его усыновления (исключая фамилию приемных предков) – явно АУшная, бо всех деталей канона я не помню. Суть в том, что по канону у ребенка во младенчестве были способности к телекинезу, а потом плохой дядя его уколол большим шприцем и малец вроде стал обычным. Испужавшись, что таких дядек будет туева хуча, рОдные папка с мамкой отдали его на усыновление. Ну вот и…
А про Аарона вы знаете *смайлик*

she was suffering visions... seeing things…
horrible things...
“The Ring”

"Medoc, are you here?
i've been sleepwalking again, my dear.
the plants are moving under the rug."
Stephen King, “The Shining”

2008 год
Уильям.

Фанерный голубь, подвешенный у входа, покачивается и кружится на ветру. На теплом ветерке.

Весна.

«Нам надо было пойти к этому семейному психологу, надо было», - думает мистер Ван де Камп, и обрывки его мыслей, казалось, тоже покачиваются на ветру.

- Папа? – раздался позади детский голос. Он обернулся. На крыльце стоял шестилетний мальчуган, с вихрастыми темными волосами, одетый в джинсы и толстовку с надписью «Бостон Рэд Сокс».

- Я убрал в своей комнате. Можно теперь мультики?

- Да, - кивнул мистер Ван де Камп. – Да, - глядя на убегающего вприпрыжку мальчика, тихо повторил он.

Этажом выше, в ванной, его жена проталкивает меж бледных губ еще одну капсулу антидепрессанта.

2002 год
Уильям.

(«я не знаю не знаю он такой милый мальчик у меня к нему столько нежности порой но он но он он же не хочет считать меня мамочкой еще такой маленький не говорит толком а уже не хочет о билли билли милый»).

- Ну, сейчас, Билли, сейчас, - со сладкой улыбкой произносит она вслух, включая таймер духовки и возвращаясь к кастрюльке на плите, в которой остужалась каша. По радио Элла Фитцжеральд пела о том, что у неё есть музыка, ритм и её мужчина, и о большем и желать нельзя. – Сейчас мы с тобой покушаем кашку, вкусную манную каааашку…

Что-то весело лопочущий на своем детском языке ребенок замолчал. Миссис Ван де Камп обернулась.

(билли?)

Мальчик, симпатичный пухлый малыш, год и месяц, в джинсовом комбенизончике, тоже смотрел на неё со своего детского стульчика. С умилительной серьезностью маленького взрослого.

(«ничего умилительного в этом нет для меня по крайней мере»).

- Чем ты недоволен, милый? – она комично выпятила нижнюю губу и сморщила нос. Лед, затянувший черты лица Билли словно бы треснул – мальчик засмеялся. У миссис ванн де Камп отлегло от сердца.

«Вот и хорошо – а то смотрит на меня своими зелёными глазищами так, словно хочет сказать: «Я ненавижу манную кашу, сука, жри её сама!».

Она сразу устыдилась своих мыслей – и этих, и старых. Её муж… он настаивал на том, чтобы они с ним сходили к семейному психологу. Мужу казалось, что она испытывает дискомфорт от того, что они вынуждены были прибегнуть к усыновлению. «Мне и без мозгоправа прекрасно удастся справиться, – отрезала она. – Билли мой родной сын. Я забыла о том, что он усыновлен. И ты забыл. Все. Эта тема не поднимается больше. Это Господь даровал нам его. Мы молились Ему и Он даровал нам это дитя. Мы должны быть крепки в вере, и никакие психиатры здесь не при чем».

Миссис Ван де Камп переложила уже теплую, а не горячую кашу в красную тарелочку Билли.

По радио Джонни Кэш желал некоей Ирэн спокойной ночи.

Билли колотил ложкой по столику, наверно, чуть ритмичнее, чем удается детям его возраста, с его моторикой.

Миссис Ван де Камп не дошла двух шагов до сына. Тарелка выскользнула

(да нет, её выдернули)

из её пальцев и перевернулась. Манная каша с сочным чмоканьем вывалилась на её белые теннисные туфли.

Женщина взвизгнула, отпрыгнув, глядя вниз, а потом…

(а билли гулил себе как ни в чем не бывало).

Потом она увидела, что в потеках каши на её ногах и на полу туфель копошатся черви. Белые могильные черви, их ленивые тела изгибались с омерзительным чваканьем и шелестением.

И они ползли.

Миссис Ван де Камп завизжала. В её голосе потонул звук звенящего таймера духовки и голос Джонни Кэша, и лай перепуганного пса во дворе. Она упала на пол, сильно стукнувшись бедром, но не чувствуя боли. Она поползла прочь, отталкиваясь руками и судорожно, истерично дергая ногами, пытаясь сбросить с них этих проклятых липких тварей. Такой её нашел муж: она каталась в припадке, и её крик: «СНИМИ ИХ С МЕНЯ О ГОСПОДИ СНИМИ СНИМИ ИХ С МЕНЯ!!!!» уже перешел в хрипение. Её туфли и ноги до лодыжек были вымазаны самой обыкновенной манной кашей, лужа которой растеклась под перевернутой тарелкой на полу рядом.

Билли плакал в своем детском стульчике.


2006 год.
Аарон.

«Нет, - повторяла про себя Кейт. – Нет, нет, нет».

Аарон в песочнице осторожно потянул вверх перевернутое пластмассовое ведерко. На свет появился ровный песочный кулич. Воодушевившись, мальчик начал лопаточкой нагребать в ведерко новую порцию «материала».

«Нет, я никогда не верну его на Остров, пошли вы все. Я не верну его и не вернусь сама. Вы не заставите меня, ублюдки, нет, ооооо нееет. Мой малыш, мое солнышко. Он не вернется, так сказала…».

Кто сказала, кто, а, Кейт?

Мать мальчика, верно?

«Клер. Видение… из сна. Призрак Клер. Клер, должно быть… умерла».

Должно быть… должно быть… «Может да, может нет, может дождь, может снег». Черт. Прилипло к языку. Они все выходные учили с Аароном поговорки.

Аарон, зайчик, её сыночек. Сыночек… Сыно..чек.

- Эй, приятель? – позвала Кейт, протягивая руку и поглаживая щечку малыша. – Темнеет. Как насчет пойти домой и слопать по шоколадному суфле?

- Хорошо, мам.

«Шоколадное суфле, ах ты ж ё-моё, вы только послушайте! Она выучилась нормально готовить, да еще с разными прибамбасами, и все ради чужого пацана, которого она УКРАЛА!».

Скотский, пьяный голос Уэйна, мертвого, убитого ею отца-отчима-ублюдка, загрохотал в голове автоматной очередью. Кейт стремительно поднесла руки к вискам,

(«о боже меня сейчас вырвет»)

перед глазами заплясали радужные блики, закружились в тошнотворном хороводе.

Тогда теплые пухлые пальчики сомкнулись на её запястьях, и вопли в черепной коробке начали сходить на нет, а дурнота – отступила.

2008 год.
Аарон.

- Мамочка?

- Что, милый? – растеряно спросила Кейт, нервно отводя голову влево, когда по дороге справа проехала патрульная машина.

- Мы уехали в этот город из-за дяди Джека?

- Мэм, а не соблазниться ли вам и вашему сынишке парочкой отменных хот-догов? – весело окликнул их бородатый негр возле тележки под ярким парусиновым тентом.

- Ох, Аарон…

(«давай давай не лги ему кейт ты же знаешь что от него ничего не скроешь»)

- Да или нет?

Когда он задавал вопросы таким взрослым тоном, таким безжалостным тоном, Кейт хотелось упасть и сжаться в комок.

- Это сложно, сынок.

- Нет, - ответил Аарон. – Это не сложно.

Кейт не выдержала.

- Эй, - сказала она. – Постой-ка.

Аарон остановился и повернулся к ней. Кейт присела на корточки, вглядываясь в его серьезное личико.

«Голубые глаза, светлые волосы. Ваш сын, наверно, на отца похож, да, мисс Остин? О… да, вы правы. На отца. Ну просто ничего вашего, надо же? Поразительно».

- Приятель, - ласково, но твердо начала Кейт. – Понимаешь, я хочу, чтобы ты понял все правильно…

… Через дорогу от них местный житель, мистер Хогсбург, остановился, глядя на маленького мальчика и молодую женщину, видимо, его мать, сидящую подле на корточках. Тем временем, пес Хогсбурга, датский дог Файтер, задрал ногу возле фонарного столба.

Женщина что-то серьезно объясняла ребенку, придерживая его за плечи. Тот просто слушал, никак не реагируя, даже головой не кивая.

Файтер, опустивший лапу, тихо зарычал у его ног.

- В чем дело, прия…

Пес рванул с места. Хогсбург, потеряв равновесие, шлепнулся на асфальт и, пытаясь встать, заорал:

- ФАЙТЕР!!! КО МНЕ!!! КО МНЕ!!!!

Он не слышал. Он несся вперед огромными скачками. Намордник почти слетел и болтался по ветру. Из оскаленной пасти доносилось раскатистое, рваное рычание.

Дог мчался прямо на мать и ребенка.

Кейт не успела вскочить, когда увидела устремляющуюся на них смертоносную тень. Она смогла только прижать к себе Аарона и уронить его на землю, накрыв своим телом.

И через секунду после этого, Аарон выскользнул – легко, словно она не держала его железной хваткой – и легко вскочил на ноги, поворачиваясь лицом к псу.

(НЕТ!!!)

… - Я вам клянусь, мэм! – горячился продавец хот-догов, поливая кетчупом сосиску для своей постоянной покупательницы с соседнего квартала. – Я своими глазами видел, провалиться мне на этом месте! Псина, здоровая, как теленок, неслась на этого мальчугана, аж земля дрожала. Я кинулся было – да знал, не успеть, конец мальцу. А тот стоял себе, стоял, спокойно так… а монстр этот вдруг как на ограду какую налетел. На задние лапы сел, заскулил. Малец тогда к матери – начал её, бедняжку, поднимать с земли. Сам-то крошечный, ну годка четыре, может, пять… Что? Нет, не знаю. Не местные они вроде…


2008 год
Уильям.

Ей снились крысы, огромные крысы, которые горели в их камине, визжа человеческими голосами.

Муж ночью укрыл её стеганым одеялом, потому что он дрожала от холода, не смотря на теплую весеннюю ночь.

От антидепрессантов во рту поселился вечный сухой привкус мела.

- Где Билли? – спросила она у сидящего в гостиной мужа.

Она всегда спрашивала. Не смотря ни на что.

- Я отпустил его на реку с ребятами. Сядь. Сделаю тебе кофе.

- Ты же в прошлый раз отругал его за опоздание, - голос миссис Ван де Камп всегда теперь звучал на одной ноте, что бы она ни говорила. Её муж однажды мысленно подобрал определение этой самой ноте, сразу устыдившись: «поскуливание».

- О, да… - она засмеялась дрожащим смехом, качая головой. – Не отвечай. Я знаю. Он заставил тебя отпустить его, верно? Как он всегда это делает…

- Что ты будешь завтракать?

- .. малыш Билли, наш сынок.

- Я спрашиваю, что ты будешь есть?

Хлопнула входная дверь. Они обернулись. Это был Уильям.

- Привет! Я пришел! – радостно сказал он, сунув руки в карманы джинс. Шестилетний мальчуган, довольно высокий для своих лет. На его высокий лоб падали темные вихры. Темно-зеленые глаза смотрели серьезно. Очень серьезно, в том время как рот беззаботно улыбался.

(«о он всегда улыбается как ни в чем не бывало мальчик ангелочек просто чудо всегда ласковый и вежливый даже когда ты поворачиваешься к нему спиной»)

- Можно мне сандвич с арахисовым маслом? – поинтересовался мальчик.

Миссис Ван де Камп вымученно улыбнулась:

- Конечно, родной. Конечно.

… «Моей жене нужна помощь специалиста, более серьезного, чем тот, что выдал её эти проклятые лекарства», - думает мистер Ван де Камп. Скорее, убеждает себя в этом.

Он начинает вспоминать бесчисленные

(бесчисленные бесчисленные)

происшествия, которые, в итоге

(свели её с ума)

довели её до бесконечных депрессий, которые она глушила медикаментами. Исповеди и молитвы не помогали ей.

Вот она едва не вываливается из окна детской Билли. Ей мерещится дохлая ворона, подвешенная к ветвям дерева возле дома.

Вот она едва не зарабатывает ожог сетчатки из-за огромного количества хлора, рассыпанного по всей ванной. Ей мерещатся опарыши и гигантские насекомые, миллиардами поползшие из канализации.

Вот она… о, Господи, всего два примера из… ТЫСЯЧИ!!!

(«Или,Или! Лама савахфани?»)*

- … Я знаю, за что мне такая кара, святой отец, - шепчет миссис Ван де Камп, прижавшись бледным лицом к самой решетке в исповедальне. – Это грех молодости, страшный грех, и искупать его я начала уже в этой, земной жизни. Святой отец… еще не придя к вере, я совершила… грех… преступление… убийство… я прервала беременность. И после, заключив брак со своим супругом, я… не могла выносить ребенка. Два раза… два раза мы пытались, но Господь не позволял мне. Кровь… кровь текла по моим ногам, и мои нерожденные младенцы… выходили из меня… я теперь слышу по ночам их крики, святой отец, он заставляет меня слушать это, слушать их предсмертные крики…Я была горда. Я не могла смириться с тем, что буду бездетна. Я пошла против Божией воли. Мы с мужем… мы решили усыновить дитя… Мы оставили ему имя, данное при рождении… Мы…

…Она вышла из исповедальни, утирая щеки платком. Ей муж и Уильям, ожидавшие её на скамье, встали ей на встречу. Отражение цветного витража падало на личико Уильяма, не похожее ни на лицо мужчины, ни на лицо женщины, которых он звал отцом и матерью.

____________
* - Боже Мой, Боже Мой! Для чего Ты Меня оставил? (Мф 27:46)


2008 год.
Аарон.

Джейн Медоу плакала над тельцем рыжего котенка, еще теплого. Пять минут назад его сбил велосипедист.

- Ты видела, кто это был, Джейн?

Она подняла зареванное личико на Аарона, помотала головой и зарыдала сильнее, прижав к глазам ладони.

- Не важно, - пробормотал Аарон, наклоняясь к котенку. – Не важно. Он все равно… узнает.

- Ч-что? Что уз-знает? – всхлипнула Джейн.

- Не важно. Джейн. Твой котенок не умер.

- У него шейка сломана, Аарон? Шейка! Я… пыталась его поднять, а его головка так пов.. по… повииислааа…

Она уткнула лицо в колени, громко рыдая. Но просидела так недолго.

Что-то влажное ткнулось в её исцарапанные коленки. А потом она услышала мяуканье.

Вопящая от восторга Джейн не успела заметить, как Аарон быстро убирает ручку с шеи воскресшего котенка.

(«истинно говорю вам, если не обратитесь и не будете как дети, не войдете в Царство Небесное»)

Кейт видела это в окно.

Внутри её тлел страх, но страх не от того, чему она только, что стала свидетельницей.

Страшно стало, потому Кейт поняла: она привыкла к тому, что делает Аарон.

Что он умеет делать.

Её крошка Аарон, обожающий «Алису в Стране чудес»

(«Мы здесь все сумасшедшие. Я опаздываю, ох как я опаздываю. Видала я котов без улыбок. Да всего-навсего колода карт! Голову ему с плеч!»)

Её крошка Аарон, который поэтому так нужен Острову.

2008 год
Уильям.

Ярко-желтое фрисби грациозно взлетело в воздух, обернувшись вокруг своей оси, и застыло намертво между небом и землей.

Уильям улыбнулся. Фрисби в воздухе двинулось чуть вправо. Потом влево. Вправо-влево. Вправо-влево.

«Славно».

Уильяму надоела игра. Желтый пластмассовый блин шлепнулся в траву.

Летняя жара становилась невыносимой. Мальчик стянул майку и вытянулся на газоне. Закрыл глаза и представил себе тонкую стальную трубу поливальной системы. Маленький краник. Мысленно крутанул его один раз.

Сноп мелких брызг взлетел в воздух, орошая тело блаженно улыбающегося Уильяма. Он блаженствовал, раскинув в стороны руки, (серебряный медальон Святого Христофора сползал с его груди), и, сощурив зеленые глаза, смотрел в залитое летним солнцем небо.

(«что там за облаками за голубой сферой что там в космосе»).

Потом он приподнялся на локтях, словно вслушиваясь во что-то. Натянул майку прямо на мокрый торс и двинулся своей обычной походкой руки-в-карманах в сторону детской площадки. С его чуть вьющихся волос за шиворот капала вода, но Уильям простудиться не боялся.

У него в жизни не было даже насморка.

2008 год
Аарон

На площадке никого, кроме него, не было. Аарон не расстроился – он, скорее, любил быть один. Он не был изгоем среди детей, даже не смотря на то, что был «новеньким», но и близких друзей себе не завел.

Он уселся на детские качели, болтая в воздухе ножками. Где-то рядом мяукнула кошка.

Из-за поворота показался мальчик – даже отсюда было видно, что он старше Аарона. Аарон не испугался того, что это мог быть хулиган. Во-первых, он знал: бояться нужно по-настоящему больших ребят. Те, кто младше одиннадцати, если и любят нападать, то только не в одиночку.

Во-вторых, он чувствовал, что это не хулиган.

Это было странное ощущение – когда мальчик дошел до площадки, забравшись сходу на верхушку шведской стенки, воздух как будто слегка завибрировал – как вибрирует мамина кофемолка, если на неё положить руку. Аарон еще не встречал людей, от которых исходила бы такая

(аура?).

Мальчик, тем временем, пристально смотрел на него со своей высоты.

- Здорово, мелкий, - сказал он, наконец.

- Здорово, - откликнулся Аарон.

- Ты тут новенький, что ли? Я тебя раньше тут не видел, - сказать по правде, Уильям сам редко появлялся на этой площадке – Аарон это понял.

- Мы с мамой месяц назад сюда переехали.

- А. Ясно. Откуда?

- Из Лос-Анджелеса.

- Опа. Далековато.

- Наверно. Вон наш дом, - Аарон ткнул пальчиком в дом через дорогу. – Мама сейчас, наверно, смотрит на меня из гостиной.

На самом деле, подумал Аарон, она отвлеклась на свой любимый фильм по четвертому каналу. Он заканчивается, старый, черно-белый фильм под названием «Касабланка». Мама говорила, что самое лучшее в этом фильме – удивительный финал.

- Твоя мама?..

Странные, вопросительные интонации в голосе старшего мальчика. Аарон поднял голову и в первый раз посмотрел на него внимательно?

- Я называю её мамой, - сказал он.

Мальчик еле заметно улыбнулся и повел подбородком в сторону Аарона:

- Тебя как звать?

- Аарон.

- Ясно. Меня – Уильям.

В гостиной своего дома, Кейт прибавила громкость телевизора до предела, чтобы услышать последнюю фразу «Касабланки»:

- «Я думаю, это начало прекрасной дружбы».

Fin.?

@темы: фенфакшен by me, фенфакшен, х-файлы, лост

---

а я, кажется, напишу сейчас внефлешмобный и внеплановый и кроссоверный мини. он будет состоять из неконтролируемого бреда, который лезет из меня как тесто на дрожжах. его даже необязательно будет читать - но я должна это... сбросить.

а, там будет про мальчиков. маленьких паранормальных мальчиков.

---

О, славаяйцам.

Мы едем с Маринкой в субботу на море до среды.

---

у Малдера, оказывается, кличка не просто Призрак, а Spooky. Я пацсталом. Фокс "Бабайка" Малдер. Блин, какие же люди сцуки

@темы: х-файлы

---

мне нужно выпить пепси и перестать слушать Sleeping Sun.

---

как-то реально хочется попробовать на вкус сок "Злой"

---

Щаз в Икс-файлзах, значит, Малдер:

"Ой, Скалли, а я раньше никогда не думал о тебе, как о маме!"

("- Машенька, можно использовать тебе как женщину?
- Ой, Вовочка... Ну лаааадно.
- Круто. А то у нас мяч в женский сортир закатился").

зы. Курильщег романтег.... *промокает глаза платочком*

@музыка: Дельфин - Глаза

@темы: х-файлы

---

слушайте (не хочу писать в "зверь-обоснуй"), а совместные школы в Британии когда примерно появились?