In case anyone needs me I'll be puking in the garden.
Я никогда не играла в куклы. Но мне нравилось на них смотреть. На застывшую гуттаперчевую красоту. Мне никогда не казалось, что куклы несчастны. Несчастны люди, превратившиеся в кукол. А куклы представлялись мне особым народом, изредка снисходящим до того, чтобы служить развлечением для моих сверстников. В этом и была их кукольная власть. Ведь многих детей они порабощают. И взрослых тоже – посмотрите на коллекционеров. Я верила, что по ночам, и когда никого нет дома, куклы оживают и живут своей сказочной, но по-своему обыденной жизнью. Поэтому я никогда в них не играла – мне казалось это лишним. Я подозревала, что мои неумелые детские игры выглядят жалко по сравнению с настоящей кукольной жизнью. Поэтому я просто придумывала истории про эту жизнь – с воображением у меня было чуть лучше, чем с acting. Мой первый фикрайтерский опыт. Мне было лет шесть. Я родилась фикрайтером.
Мне до сих пор нравится любоваться на кукол – особенно, в «Игрушках». Там очень удобный и большой отдел. Если бы я умела шить, я бы разрабатывала одежду не для людей, а для кукол. Вот. Взгляните, какая прелесть.
Мне до сих пор нравится любоваться на кукол – особенно, в «Игрушках». Там очень удобный и большой отдел. Если бы я умела шить, я бы разрабатывала одежду не для людей, а для кукол. Вот. Взгляните, какая прелесть.
